Страшная беда

иллюстрация

/400 по вторникам/

Что-то меня потянуло на воспоминания. То ли возраст к закату движется, то ли мания величия. То ли очередной январь.

Событие, которое вспомнилось, произошло летом далекого 1991. В тот год мы с небольшой группой товарищей откосили от синекуры в одном из доживавших последние горькие дни колхозе. И в наказание были отправлены на педагогическую практику. В пионерский лагерь на берегу Северского Донца, где-то в часе-полутора езды от Донецка Ростовской области.

Начальствовал в лагере невысокий, худощавый, усатый мужчинка, по совместительству директор одной из школ не то Каменска, не то все того же Донецка. 

Гнусный был тип. Вороватый, как все мелкие чинуши и до взяток охочий, как положено работнику народного образования.

Очень его не любил лагерный мент Коля, простой русский лейтенант, крепко сбитый и с красной рожей. Помнится, в первый раз, как мы с ним забухали вечером после отбоя, он даже слюнями при упоминании директора стал во все стороны брызгать:

- Я бы эту тварь вот так, - показывая руками как он сворачивает хилую директорскую шейку.

И было в лагере происшествие. На дискотеке одну из девочек старшей группы застукали за сексом с одним из местных парней. Они забредали из деревни, расположенной в минутах семи ходьбы огородами.

Если верить Коле, дело обстояло так:

- Мне те козлы колхозные не понравились сразу. А эта шлюха только возле них крутилась. И все время они за угол шастали. У них там заначка с бухлом была. Ну я заначку нашел, сам выжрал, их на хер послал.

- А тут смотрю, что-то я давно ни девки, ни козлов не наблюдаю. Пошел искать. Захожу в кусты, смотрю, а ее е*т этот здоровенный бухой бугай. Я его ногой в бок, ему по хер. Я его дубинкой по горбу так, что дубинка сломалась. А он даже не отключился, слез с нее и пополз в кусты.

Но даже не это самое интересное. Куда более пикантно то, что утром при осмотре у девочки обнаружили подозрение на заработанный в прежних сношениях сифилис. И один из наших повез ее в Донецк – сдавать на руки родителям. В вендиспансере.

Следующим днем, прогуливаясь перед утренней побудкой детишек, я столкнулся с печальным директором.

- Олег, - сказал он мне поздоровавшись. – В нашем лагере страшная беда.

- Какая? – выдавил я посиневшими губами, представляя событие, еще более трагическое чем то, что произошло накануне.

- Каждое утро прилетают грачи и кричат так, что хочется взять палку и гоняться за каждым индивидуально, - глубоко вздохнув ответил директор. И, покачав головой, направился в сторону административного корпуса.